На этот распространённый вопрос ответит настоятель храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище игумен Пётр (Еремеев).
Вопрос причащения за каждой Литургией нельзя рассматривать в плоскости церковной дисциплины. Это, скорее, вопрос внутренней готовности человека к приобщению Тела и Крови Господа. И решается он в сердце человека и на исповеди.
Когда я был мирянином, студентом духовных школ, я не задумывался об этом. Ведь в семинарии и академии мы причащались хоть и не на каждой Литургии, но довольно часто. К этому располагал сам ритм жизни духовной школы, молитвенная атмосфера в Лавре.
Затем, когда я уже стал священником, то случалось, что в череде ежедневных дел, особенно в поездках, попадал на богослужение не к самому началу, молился и вкушал антидор со святой водой – и это и есть твоё нерадивое участие в Литургии. Но, уже имея опыт причащения за каждой отслуженной Литургией, я ощущал всем существом, что духовная жажда в таком неполном молитвенном литургическом присутствии остается не до конца удовлетворённой. Ведь молитвенные обращения к Богу за Литургией готовят нас именно к принятию Святых Христовых Таин. Поэтому причаститься за Литургией также естественно, как приступить к трапезе, ради которой сел за обеденный стол.
Но, безусловно, нельзя сказать, что без обязательного причащения участие христианина в Литургии является ненужным или нежелательным молитвенным опытом. Каждый из нас знает, что бывают такие моменты сокрушения сердца о грехах, когда мы не вполне ощущаем себя готовыми к принятию Тела и Крови. К этому, например, можно отнести случаи епитимии, когда душа нуждается в большем покаянии. Ведь по апостолу Павлу, «Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (1 Кор. 11, 28–29).
