29 июня 2018 года протоиерею Валентину Парамонову, настоятелю нашего прихода в 1982-1994 гг., исполнилось бы 90 лет.
«Отец Валентин жизнью своей показал яркий пример соединения горячей веры и благочестия, ревностного служения Господу. Его труды на Ваганьковском приходе памятны многим москвичам».
Игумен Пётр (Еремеев), настоятель храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище.
«Когда изучаешь биографию отца Валентина, пытаешься охватить его личность и понять, что это был за человек, — понимаешь, что он вкусил великую радость, которая даётся от усердного служения. Чувствуется, что Господь дал ему эту благодать».
Диакон Владимир Правдолюбов, клирик храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище, помощник настоятеля по богослужебным вопросам.
«…Какой у него был порядок, все слушают, тишина. Никто ни слова. Только молятся… Он подобрал всех хороших людей… Такой батюшка один. Во всей Москве. И как меня Господь сюда прислал? Не знаю».
Прихожанка храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище.
«Он горел, как свеча, у Престола Господня, потому так рано ушел от нас. Служил отец Валентин по-пасхальному радостно и очень благоговейно, у него было чему поучиться. И молитвенник редкий».
Игумен Арсений (Шастель).
«Доброта, забота о тех, кто читал и пел за богослужением, у «строгого батюшки» была неподдельной. Так, в Рождественские дни, когда в храме не готовили обед, поскольку вечерней службы не было, но отец Валентин собирался прочесть перед вертепом с иконой Рождества Христова акафист, он приносил из дома еду не только для себя, но и для клирошан, которые оставались, чтобы участвовать в чтении».
Наталия Бубенцова.
«Говорят, что он как-то особенно горячо любил свою родину – благодатную Кирилловскую землю и ее святыни, готов был идти в Кириллов из Москвы пешком, как когда-то особо чтимый им преподобный Кирилл Белозерский».
Монахиня Кирилла (Червова).
«Отец Валентин оказался удивительным рассказчиком, необычайно остроумным. Он обладал феноменальной памятью и умел передать все интонации человека, о котором рассказывал. В его устах ярко звучал местный говор, который теперь мало от кого можно услышать. Но самое главное, что притягивало к нему, – это огромная любовь к своей малой родине, ее людям, и всему, что было ему так дорого».
Елена Стрельникова.
«Батюшка был большой молитвенник, великолепно знал Типикон. Его так и называли — «отец-акафистник», «отец-типикарь», то есть устав церковной службы он знал досконально, можно сказать наизусть. В чём я неоднократно убеждалась.
Отец Валентин старался служить каждый день! Один раз только помню служил другой священник, потому что батюшка вынужден был уехать на отпевание.
Для него примером в духовной жизни был святой праведный Иоанн Кронштадтский, который согласно житию служил каждый день. Вот и отец Валентин старался следовать его примеру, несмотря на свою болезнь ног».
Монахиня Сергия (Бурдыга), просфория в храме Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище в 1993-2002 гг.
Биография
Валентин Парамонов родился 29 июня 1928 года в городе Кириллове Вологодской области. Его отец, Виктор Доримидонтович, работал в местном Горсовете. Мать — Феофания Васильевна — была верующей.
Помимо Валентина в семье было еще четверо детей. Очень рано мальчик стал проявлять любовь к Богу. Возможно, этому способствовали его родные: тётя была монахиней в одном из монастырей Санкт-Петербурга, а бабушка в свое время совершила пешее паломничество в Иерусалим.
Она же как-то сказала о юном богомольце:
«Валька весь наш род спасёт, будет священником».
Виктор Доримидонтович не осуждал любовь Валентина к Храму и никогда руку на сына не поднимал. Наоборот, он один из немногих в городе не снял дома иконы. Говорил: «Не я повесил (имел ввиду своих родителей), не мне и снимать».
Любовь к Богу и Церкви проявилась у Валентина, возможно, и потому, что родительский дом был рядом с Кирилло-Белозерским монастырем, к тому времени уже закрытым. Рядом также были Горицкая женская обитель и Ферапонтов монастырь.
Когда началась Великая Отечественная война, Валентин учился в школе. На фронте погибли и отец, и старший брат Евгений. В 1943 году юноша и подумать не мог, чтоб стать священником, так как для этого нужно духовное образование. И школу он закончил в 1945 году.
А в 1946 году открылись Богословские курсы в Москве, преобразованные затем в Духовную семинарию. За советом – поступать ли? – Валентин ездил в Ярославль, к епископу Кирилловскому Тихону (Тихомирову), который к тому времени удалился в затвор.
«Трудно будет, а иди!», — благословил владыка юношу.
В том же году Валентин уехал в Москву и поступил на Богословские курсы, располагавшиеся в Новодевичьем монастыре. Уже через год семинарист стал иподиаконом патриарха Алексия (Симанского).
Из воспоминаний отца Валентина:
«Когда я стал иподиаконом у Святейшего – прошло две или три службы – и вот мои ребята-однокурсники по семинарии как-то пишут мне записку: «Негоже патриаршему иподиакону спать под таким одеялом». А я из деревни с собой привез лоскутное одеяло и спал под ним. И что ты думаешь? Набрал камней, булыжников, связал все это в одеяло и ночью в Новодевичьем пруду утопил. А уже со следующей зарплаты на Тишинском рынке купил себе шерстяное одеяло».
На фотографии Валентин Парамонов справа
После семинарии Валентин поступил в Духовную академию, которую он не окончил, потому что решил служить в храме и стать священником. Женился на Маргарите Александровне Барашковой, которая до конца дней оставалась верной и любящей спутницей жизни.
Из воспоминаний матушки Маргариты:
«С отцом Валентином, в то время семинаристом (он учился на третьем курсе), мы познакомились в Москве. Я тогда жила неподалеку от Новодевичьего монастыря, где часто бывали семинаристы. Мои родители любили церковь, священство. Они имели в роду сильных молитвенников и небесных покровителей. Мама, Александра Александровна, из священнического рода; ее отец, мой дед, митрофорный протоиерей Александр Талызин, служивший в Тверской епархии, был расстрелян в 1938 году и ныне причислен к лику святых, новомученик. Прадед по папиной линии был схимонахом, почил в Петербурге. Мой отец, Александр Александрович Барашков, был художником, в молодости прислуживал в алтаре в Кашине. Позже, когда обзавелся семьей, он регулярно ходил на богослужения и часто приглашал семинаристов на чай, чтобы поддержать, накормить.
Время было трудное – послевоенное, голодное. Пригласил он к нам как-то и Валентина, который в то время служил иподьяконом у Святейшего Патриарха. Родители его сразу полюбили, он был общительным, искренним. Высоким и симпатичным. Валентин стал довольно часто бывать в нашем доме, мы полюбили друг друга.
Получив благословение на брак от моих родителей и крестной… 18 ноября 1951 г. мы венчались в храме святителя Николая в Кузнецах. Венчал протоиерей Всеволод Шпиллер…
Поехали на родину Валентина, в Вологодскую епархию. Его родители уже ушли в мир иной. Оставаться в Москве не было ни малейшей возможности».
В 1951 году иерей Валентин Парамонов начал служить в Покровской Подгорной церкви города Кириллова, а в через несколько лет был переведен в Череповецкий Воскресенский собор.
Отец Валентин у престола Покровской церкви города Кириллова
Отец Валентин в 1950-е гг.
Из воспоминаний матушки Маргариты:
«Именно в Череповце, как мне кажется, он состоялся как священник. Череповчане его любили, а он – их. Много лет спустя, когда мы жили уже в Москве, они каждый год приезжали на день Ангела отца Валентина – 19 июля. Было очень трогательно, помню, очередь из тех, кто желал его поздравить, стояла к нам от лифта, в квартире было тесно. Отец Валентин любил гостей, но больше всего на свете он любил Бога и Храм Божий, заботился о его благолепии.
Денег у отца Валентина никогда не было. Все, что к нему приходило, раздавалось нуждающимся. В Череповце батюшка часто общался с леушинскими и горицкими монахинями, жившими там и за городом, ездил к ним, причащал, соборовал, отпевал. Они часто бывали у нас в доме.
За восемь лет служения в Череповце, понятно, всего хватало. Был даже случай, когда отцу Валентину подбросили записку с требованием денег и угрозой для его жизни».
Церковь в Череповце была без креста на куполе, власти не разрешали ставить.
Однажды под Преображение батюшка решил преобразить храм. Он нашел чертежи ранее снесенных куполов и мастеров для их установки креста. Уполномоченный пришел в ужас, когда узнал о таком самочинстве. Отца Валентина вызвали к прокурору, который приказал убрать крест и пригрозил, что в противном случае батюшке придется покинуть город. Отношения с уполномоченным у отца Валентина были сложные. Надо сказать, что тогда уполномоченных, как правило людей неверующих, богоборцев, боялись больше, чем архиерея, – слишком многое от них зависело. И надо было как-то сосуществовать с ними, выживать, сохранять храм Божий и паству. Облик батюшки не «вписывался» в структуру «социалистического» города. И прихожане даже одно время опасались за него — после всенощных провожали до дома.
Слева направо: послушница Александра Арлакова, протоиерей Валентин Парамонов, Наталия Арлакова, 1960-е годы
Матушка Маргарита, имевшая московскую прописку, стала хлопотать о переводе мужа в Московскую епархию.
В 1960 году отец Валентин был переведен в Рязанскую область, а в 1962 году — в Москву. В городских храмах тогда священнических вакансий не было, отцу Валентину сначала предложили послужить в Подмосковье, в Егорьевске.
После этого через год он служил в Москве в храме иконы Божией Матери «Знамение» в Аксиньине (рядом с речным вокзалом), в храмах святых апостолов Петра и Павла на Солянке, Иоанна Воина на Якиманке, «Всех Скорбящих Радость» на Ордынке.
18 марта 1982 года он был назначен настоятелем храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище, где и служил до конца своих дней.
Протоиерей Валентин Парамонов очень почитал преподобного Зосиму Ворбозомского, одна из икон которого есть на Ваганьково и является особо чтимой святыней прихода.
Эта икона была с батюшкой, начиная со служения в Череповце и до последних дней. Таким образом из храма в храм, от Рязани через Егорьевск до Москвы следовал вместе с отцом Валентином образ преподобного Зосимы, обретя свое место в храме Воскресения Словущего.
В 1987 году протоиерея Валентина Парамонова наградили митрой.
Из воспоминаний дочери Людмилы Валентиновны Парамоновой:
«В июне 1989 года Моссоветом было принято решение о возвращении Русской Православной Церкви здания бывшей ваганьковской церковно-приходской школы. В это же время патриарх Пимен (Извеков) благословил восстановление в переданном здании храма апостола Андрея Первозванного. Однако, не было бы решения о возвращении и благословения о восстановлении если бы не молитвы, бесконечные ходатайства, прошения, хлопоты отца Валентина и старосты храма Сорокина Юрия Ивановича».
В мае 1991 года, за десять лет до канонизации Царственных страстотерпцев и новомучеников Дома Романовых, за алтарем храма на Ваганьково появился мраморный крест и несколько гранитных и мраморных плит с поименным поминовением убитых новомучеников. Отец Валентин открыто служил им панихиды.
12 сентября 1994 года рядом с царским мемориалом вскоре упокоился и сам настоятель храма Воскресения Словущего – митрофорный протоиерей Валентин Парамонов.
Отпевали его 26 священников во главе с епископом Арсением Истринским, при огромном стечении людей. По его завещанию, гроб опускали в могилу под ангельское славословие «О Всепетая Мати…», которое он очень любил, особо почитая Царицу Небесную.
Материалы по теме: 4 июля 2018 года. Панихида по протоиерею Валентину Парамонову [фоторепортаж].