Епископ Серпуховской Максим (Жижиленко) - Храм Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище

Епископ Серпуховской Максим (Жижиленко)

Номер участка: Участок-2

Епископ Максим (Михаил Александрович Жижиленко) родился 2 марта 1885 г. в г. Калише (Польша) в семье окружного прокурора.

В 1912 г. он окончил С.-Петербургскую гимназию и в 1912 г. медицинский факультет Московского университета.

Будучи ещё студентом университета, Михаил женился на курсистке, вместе с которой прожил всего полгода, ибо она скончалась вследствие невозможности перенести беременность. Покоряясь воле Божией, оба супруга ни при каких условиях не захотели искусственно прерывать беременность, хотя и знали о том, что она грозит почти неизбежной смертью. Впоследствии свою покойную супругу владыка Максим называл праведницей.

После окончания обучения Михаил работал сначала врачом министерства путей сообщения в Благовещенске и в Москве.

С начала I Мировой войны до января 1918 г. он участвовал в боевых действиях в Галиции врачом Кубанского пластунского батальона. После октябрьского переворота и окончания войны Михаил занимал различные медицинские должности, в том числе и в красной армии. Примечательно, что в августе 1919 г., будучи главным врачом полевого госпиталя красной армии, Михаил находился в плену у казаков знаменитого генерала Мамонтова.

Из воспоминаний И.М. Андреевского (псевдоним проф. И. Андреева):

«Будучи всегда религиозным человеком, владыка, еще будучи мирским, познакомился со святейшим патриархом Тихоном, которого глубоко чтил. Патриарх очень любил доктора Жижиленко и часто пользовался его советами. Их отношения со временем приняли характер самой интимной дружбы. По словам владыки Максима, св. патриарх доверял ему самые затаенные мысли и чувства… Незадолго до своей кончины, св. патриарх Тихон высказал мысль о том, что, по-видимому, единственным выходом для Русской Православной Церкви сохранить свою верность Христу — будет в ближайшем будущем уход в катакомбы. Поэтому св. патриарх благословил профессора доктора Жижиленко принять тайное монашество, а затем, в случае, если в ближайшем будущем высшая церковная иерархия изменит Христу и уступит советской власти духовную свободу Церкви, — стать тайным епископом!…»

20 мая 1928 г. Михаил Жижиленко был тайно посвящен в диаконский сан иосифлянским еп. Димитрием (Любимовым) в Петроградском соборе Воскресения Христова, а на следующий день — во священника. В сентябре того же года о. Михаил, продолжая работать врачом, принял монашеский постриг (по другим данным — в конце 1925 г.) с именем Максим в память прп. Максима Исповедника.

Из показаний еп. Максима во время следствия:

«После смерти мой жены в 1910 г. меня все время влекло уйти от мирской жизни в монашество, но прежнее состояние монастырской жизни меня не устраивало. Меня влекло на Афон, в Грецию, но туда мне попасть не удавалось. После пережитого мною на фронте войны, где я стремился попасть в полк, чтобы этим самым возможно покончит свою жизнь, но мне этого также не удалось, у меня ещё больше стало желание удалиться в другой духовный мир. Работая врачом в Таганской тюрьме, я в 1927 г. был сильно болен, и врачами почти что был приговорен к смерти. В марте месяце 1928 г. я решил собороваться и дал обет, что, если я поправлюсь, то приму сан священника. После соборования я стал быстро поправляться и, оправившись от болезни, решил посвятиться. Духовником моим был о. Валентин Свенцицкий, который служил в церкви Большой Крест на Ильинке, знал я его как хорошего проповедника и ходил в церковь, где он служил. Посвящаться я поехал к Димитрию Гдовскому в Ленинград 19 мая 1928 г., со мною вместе поехал дьякон церкви Большой Крест Никодим Меркулов, который посвящался в священники. Поехал я посвящаться к Димитрию Гдовскому потому, что я его к считал действительно православным епископом. Убеждение о том, что Димитрий Гдовский является действительно православным епископом, я получил после наших бесед с моим духовником, священником Валентином Свенцицким, который был в общении с Димитрием Гдовским и который меня убеждал в том, что митр. Сергий, являясь руководителем Православной Церкви, в своих действиях как бы заигрывает с властью, старается Церковь приспособить к земной жизни, но не небесной.

Во время моего посвящения в Ленинграде, в мае месяце 1928 г., в храме Воскресения-на-Крови, когда меня там поздравляли, ко мне также подошел с поздравлениями Новоселов Михаил Александрович, с которым я здесь первый раз познакомился. На другой день меня посвятили в священники, и после этого я уехал в Москву, и до сентября месяца 1928 г. я был в Москве, продолжая работать врачом, но в душе нося сан священника. Кроме этого мне, самое главное, хотелось иметь не сан священника, а быть просто монахом, и больше никем. Поэтому я в сентябре 1928 г. поехал опять к Димитрию Гдовскому один и стал просить его посвятить в монахи, но он сначала несколько упирался, мотивируя каноническими правилами, потом посвятил меня в монахи и после этого я уехал в Москву» (“Дело по обвинению Троицкого, Красновского и других”, бывший архив УКГБ г. Москвы и Московской области, т. I).

Вопрос о поставлении тайных епископов возник сразу, как только руководителям иосифлян стало ясно, что открытое существование станет вскоре невозможным. Он приобрел особое значение для сохранения и увеличения руководителей катакомбного движения в связи с массовыми арестами духовенства и верующих.

До сего времени в Серпухове архиереем значился еп. Арсений (Жадановский), постоянно пребывавший в ссылках. В марте-апреле 1928 г. от него перестали приходить всякие вести, и разнесся повсюду устойчивый слух, что он умер или расстрелян.

По прошению серпуховской депутации, возглавляемой прот. Александром Кремышанским, иосифлянские архиереи Димитрий (Любимов) и Сергий (Дружинин) тайно посвятили о. Максима 12 октября (по другим данным — в феврале) 1928 г. во епископа в Gетроградском храме на Пискаревке. Это было первое поставление иосифлянами катакомбного архиерея. Всего же насчитывается более двадцати тайных иосифлянских архиерейских хиротоний.

Вскоре епископ Арсений (Жадановский) дал о себе знать, и существование двух архиереев на одной кафедре вызвало определенное настроение в среде паствы. Но после ареста еп. Максима оба архиерея примирились, испросив друг у друга прощения. В Серпухове в самое короткое время все 18 приходов перешли к владыке Максиму. В соседней Коломне произошло тоже самое. Значительная часть приходов Звенигорода, Волоколамска, Переяславль-Залесского и других городов последовали примеру Серпухова.

Из показаний епископа Максима во время следствия:

«В начале октября 1928 г. я получил по почте от Димитрия Гдовского письмо, в котором он просил меня приехать к нему для посвящения в епископы, и на другой день я поехал к нему в Ленинград. Когда я явился к нему, он мне сказал, что «я предполагал вас посвятить в епископы, но в силу некоторых сомнений этот вопрос пока отложим», и просил прийти на другой день, когда окончательно вопрос разрешится. Я ему говорил, что чувствую себя неопытным и недостойным этого звания, но он мне сказал, что по его убеждению я могу быть в этом сане.

12-го октября состоялось посвящение меня в епископы.  Он сказал мне, чтобы я не говорил никому в Москве о том, что я посвящён в епископы. После этого я опять был в Москве, и 8-го января 1929 г. ко мне явилась делегация из Серпухова в лице протоиер. Александра Владычинского и старосты, или помощника старосты, кажется Костина,… и диакона Иринарха, которые мне сказали, что «мы обращались к Димитрию Гдовскому просить епископа для управления епархией, и он указал нам на вас».

Я решил поехать, так как заключил, что это делается в интересах Православной Церкви. Будучи уже епископом в Серпухове, я в феврале 1929 г. ездил к Димитрию Гдовскому доложить, что я вступил в исполнение своих обязанностей. С ним у меня помимо этого был разговор исключительно по церковным делам и о деталях архиерейской службы» (“Дело по обвинению Троицкого, Красновского и других”, бывший архив УКГБ г. Москвы и Московской области, т. I).

С января 1929 г. епископ Максим, известный в то время как «таганский старец», так как в 1920-х гг. работал врачом в Таганской тюрьме, проживал с Серпухове, возглавляя иосифлянское движение Московской и части Ярославской областей, а после ареста епископа Алексия (Буй) окормлял также и воронежских иосифлян.

Существуют различные, порой противоречивые свидетельства об отношении владыки Максима к сергианским архиереям и их пастве в разное время. Бывало, что следуя каждый в свой храм, в Серпухове встречались иосифлянский епископ Максим и сергианский епископ Мануил (Лемешевский). Оба епископа делали друг другу легкий поклон и продолжали свой путь, хотя сопровождавшая их паства не отличалась взаимной дружелюбностью.

Положение несколько изменилось после ареста епископа Максима.

24 апреля 1929 г. владыка Максим был арестован ОГПУ и приговорен к пяти годам лагеря. В конце ноября того же года, он был помещен в Соловецкий лагерь, где работал врачом и, заведовал тифозным бараком. Вместе с епископами Виктором (Островидовым), Нектарием (Трезвинским) и Иларионом и (Бельским), а также другими священнослужителями, он совершал тайные богослужения в лесу.

Существует упоминание о том, что владыка Максим участвовал на Соловках в тайных архиерейских хиротониях.

Через некоторое время срок был продлен ещё на пять лет, а сам владыка в декабре 1930 г. был арестован и вскоре доставлен в Бутырскую тюрьму, привлекаемый в качестве обвиняемого по делу нелегальной черносотенно-клерикальной и церковно-монархической организации «Истинное Православие».

Ни допросами, ни пытками следователям ОГПУ не удалось добиться от обвиняемых требуемых показаний, и владыка вместе с ещё тремя обвиняемыми иеромонахами был приговорен к «высшей мере наказания».

4 июня 1931 г. в Москве был расстрелян новомученик епископ Серпуховской Максим (Жижиленко).

Следует отметить, что владыка Максим является одним из самых известных архиереев, рукоположенных тайно. Произошло сие потому, что на запад по промыслу Божию попал лично знавший владыку по Соловецкому лагерю проф. И.М. Андреевский. Тем не менее личность владыки Максима и исповедническое служение при советской власти пребывало в тайне для православных христиан на страждущей родине.

Сегодня верующие узнают о бесчисленных подвигах прославленных Русской Православной Церковью заграницей новых страстотерпцев Христовых, в сонме которых престолу Божьему предстоит и новомученик епископ Максим Серпуховской.

Епископ Максим был реабилитирован 16 января 1989 года. Прославлен в лике святых Русской Православной Церковью заграницей на Соборе 1981 года.

Храм Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище
Все права защищены © 2018
Священное Ваганьково
X